Памяти Мещанова Геннадия Ивановича
12 сентября 2022 года ушел из жизни Геннадий Иванович Мещанов
Для всей кабельной промышленности это действительно большая потеря.
Мещанов выдающийся ученый-кабельщик, профессионал своего дела, талантливый руководитель и общественный деятель, мудрый наставник, оставивший след в истории развития кабельного промышленности СССР и России.
До последнего дня он работал на развитие кабельной промышленности.
Уход из жизни такого Профессионала – это боль, скорбь и оставшаяся пустота в научном мире.
В адрес коллектива ОАО «ВНИИКП» поступают соболезнования от друзей, коллег, партнеров в связи с безвременной кончиной Геннадия Ивановича.
Смерть Геннадия Ивановича – невосполнимая утрата для российской науки и промышленности.
Главы из книги Ю. Козловского
«Проводники науки» (М.: «Академия-XXI», 2007)
Контрольные для генерального
Вообще-то в юные годы мечтал Геннадий Иванович стать военным летчиком. Затем решил, что будет авиаконструктором, а потому, закончив школу, поступит в МАИ. Был, правда, в планах запасной вариант: энергетика. Почему она? Нравилось мальчишке ковыряться в электроприборах, сам пытался их мастерить. В небольшом поселке Фосфоритный, что в Егорьевском районе Подмосковья, была только одна школа. И, хотя Мещанов был круглым отличником, на экзамене по физике умудрился попасть под напряжение, не помешавшее, правда, ему окончить десятилетку с Золотой медалью.
Отца у парня уже не было. Он ушел из жизни, когда Геннадий учился в девятом классе. Один сдавать документы в институт он не решился, поэтому с младшим братом поехала в Москву сестра Валентина. Первым на маршруте был МАИ, но в том, 1957 году, иногородним не предоставляли общежитие. Тогда решили действовать по второму варианту и отправились в Московский энергетический институт. Здесь с общежитием проблем не было, золотого медалиста зачислили на первый курс без экзаменов…
Есть такое слово «судьба», которая, как известно, загадочна с рождения. Мог разве Геннадий Мещанов знать, что, поступая в МЭИ, он встретит человека, который станет для него и другом, и учителем. Причем встреча эта произойдет не в лабораториях или аудиториях института, а… на футбольном поле. Изяслав Борисович Пешков, речь пойдет именно о нем, а тогда, конечно, просто Слава учился на четвертом курсе. Будущий его ученик на первом. Оба играли в футбол. Мещанов за факультетскую команду, а Пешков был лидером первой команды МЭИ, выступал за клубную сборную «Спартака».
− Мы, − рассказывает Геннадий Иванович, − всем курсом ходили «на Пешкова» в футболке с одиннадцатым номером. Это был настоящий боец: напористый, целеустремленный, по-хорошему злой. Да что там говорить: Слава был просто всеобщим любимцем, кумиром.
На втором курсе началось распределение по будущим специальностям. Мещанова с его студенческим другом «запихивают» (классификация не моя, а Геннадия Ивановича – Ю.К.) в группу кабельщиков. Обиженные отличники решают забрать документы и перейти в МВТУ. О своем намерении сообщают Пешкову. Начинается диалог:
− Почему вдруг такое решение, − интересуется «одиннадцатый номер».
− Нас, отличников, − горячатся парни, − да еще и золотых медалистов хотят сделать кабельщиками.
− И что же тут такого страшного? – удивляется Изяслав. – Я, кстати говоря, тоже золотой медалист, отличник, было время, когда подобно вам, хотел уйти в МВТУ, но потом понял: кабельщик − интереснейшая профессия.
− Ну тут, − смеется Мещанов, − мы и дрогнули. Если уж наш кумир решил связать жизнь с этой профессией, значит и нам нечего выпендриваться.
В 1960 году И.Б. Пешков с отличием закончит МЭИ. Два года с Мещановым они не будут видеться, а встретятся вновь во ВНИИКП, где Изяслав Борисович уже работал начальником одного из крупных отделов. Пятикурсника Мещанова направят к нему на практику.
− Пешков, − рассказывает Геннадий Иванович, − увлеченно трудился над созданием супержаростойких проводов для лунохода, у которого каждое колесо должно приводиться в движение отдельными двигателями, работающими при температурах красного каления − 500ºС и выше. Изяслав Борисович поручает мне, тогда еще студенту, один из сложнейших экспериментов с обмоточным проводом в жаростойкой обмотке двигателя. В общем, интереснейшая контрольная работа для пятикурсника. Я, честно говоря, увлекся, радовался и гордился участием в создании двигателя для лунохода. Нет, думал, кабель не просто три окружности. Это необъятное, интереснейшее поле деятельности для любого, даже самого талантливого специалиста.
− Геннадий Иванович, − спрашиваю Мещанова, − закончив институт, вы начинали не в НИИ, а на заводе, пусть и опытном. И работали, насколько мне известно, около двух лет цеховым мастером.
− Точнее полтора года, но и этого времени хватило для, скажем так, самоутверждения. Это еще был не завод, а опытное производство ВНИИКП. Естественно меня, молодого специалиста, принялись воспитывать старые рабочие. Сначала попытались разыгрывать слесари. − «Этот, − говорят, − размер слишком тонкий, не подойдет». Я своими руками начинаю разбирать устройство, сам его собираю, налаживаю. В общем не получается у слесарей с розыгрышем. Тогда за меня взялись электрики. Тоже не смогли запутать. Вы знаете, я благодарен им за эту своеобразную школу. Правда, домой приходил с замасленными руками. Жена, помню, удивлялась: − «Ты же инженер. Отчего руки у тебя такие?» Надо было, прежде всего, доказать самому себе: я это смогу. По счастью, хватило характера, а рабочие стали относится с уважением.
Через полтора года меня назначили заведующим лабораторией. Мы тогда всей командой увлеклись тончайшими проводами, подобрали эмалировщиц с «Микропровода», которые могли 0,015 , 0,02 миллиметра пальцами чувствовать. Вспомнил, как на лекциях профессор Привезенцев говорил: − «Что такое провод сечением 0,02 миллиметра? Возьмем, брюнетку. У нее достаточно жесткие волосы. Один из них, это примерно 70-80 микрон. У блондинки волос помягче – микрон 50-60». А мы в лаборатории вначале делали провод в 20, а потом и в 12 микрон.
Идем дальше по судьбе нынешнего генерального директора ВНИИКП. 1969 год. Опытный завод уже зарегистрирован. Главным инженером завода назначают Мещанова. Дальше больше. Через два года молодой специалист становится заместителем директора ВНИИКП, оставаясь при этом главным инженером Опытного завода, исполняя к тому же обязанности его директора.
Конечно, период, когда пришлось совмещать три должности, бесконечно продолжаться не мог, и директором завода главк ставит Валентина Петровича Марданова. Мещанову вменяют в обязанности заместителя директора ВНИИКП кураторство над предприятием.
− Вернемся, Геннадий Иванович, к вашей судьбе. И читал, и слышал не раз от вас, что она во многом «вырулена» Изяславом Борисовичем Пешковым.
− Это действительно так. О студенческих годах я вам уже рассказывал, а теперь, к примеру, история моего назначения заместителем генерального директора ВНИИКП. Когда появилась вакансия, Пешков заявил, что видит на этой должности только меня. Как же на него давили, кого ему только не предлагали. Я, работая в Подольске, не знал, какая заварилась каша. Пешкову говорят в кадрах: − «Кого вы предлагаете. Он даже не кандидат наук». А я действительно затянул с защитой, увлекался работой на заводе, все было ново, интересно.
Изяслав Борисович упирался, заявляя: «Мещанов скоро защитится». В общем он держал оборону около года. В июне я уже защитился, а в августе ушли в отпуск те, кто был против моей кандидатуры. Изяслав Борисович начал стремительно действовать. Сложность заключалась в том, что должность заместителя генерального директора утверждалась не министром, а коллегией, причем решение согласовывалось с ЦК КПСС.
Славе говорят: − «Ситуация в твою пользу. Без тех, кто в отпуске, коллегию не соберешь. Бери в темпе визы пяти членов коллегии. Главное, чтобы Оболенский подписал. Тогда и министр решение подпишет».
Пешкову на то время 35 лет. Мне − 31. Конечно, мы были слишком молоды для таких должностей. Но министр Антонов А. К. подписывает приказ.
− Ваш тандем берет свое начало с институтского футбольного поля, а реально заниматься проблемами кабельной науки и техники вы начинаете с 1971 года. В 1975-ом − вы уже первый заместитель генерального директора. Неужели за все это время вас не пытались переманить, а то и просто назначить в иное ведомство?
− Пытались и не раз. Но я уже был влюблен в свое дело, мне нравился коллектив, стиль работы Пешкова. Самым сложным моментом стало приглашение на должность генерального директора электроизоляционного института. А тогда ведь как. Вначале приглашение. Потом требование и довольно жесткое. Если не соглашаешься, клади партийный билет на стол. Короче вызывают меня к заместителю министра. Им в то время был Анатолий Иванович Майорец. Около часа он уламывает меня стать директором. Наконец, я ему говорю: − «Анатолий Иванович, я вас просто прошу, оставьте меня в кабельной промышленности. Вы не пожалеете. Я не хочу работать в другой отрасли просто организатором, а не специалистом, не ученым». Майорец понял, что говорю я искренне, и меня оставили в покое.
− Другими словами вы успешно выдержали еще одну и немаловажную в вашей жизни контрольную работу. Вы сказали заместителю министра, что хотите, прежде всего, оставаться ученым. А что вы считаете первой своей яркой победой в науке?
− Я увидел на «Москабеле» несколько человек, начинавших заниматься проблемой высокочастотного нагрева жилы. Но у них не получалось, поскольку было выбрано не то направление. Работая над кандидатской диссертацией, изучал высокочастотный нагрев для обмоточных проводов, и обнаружил интересный момент: в перпендикулярном поле высокочастотного индуктора нагрев меди эффективнее. Явление это важно для использования нагрева провода. Когда мы усовершенствовали индуктор, им многие заинтересовались. Получив авторское свидетельство, разослали предложения на патентование новшества в разные страны. И вдруг беспрецедентный на тот момент случай: приходят положительные ответы из США, Германии, Франции, Чехии. Специалистам понравилась идея высокочастотного нагрева жилы и передача тепла от нее изоляции.
− В 2003 году вы становитесь генеральным директором ОАО «ВНИИКП». Как вы восприняли предложение Изяслава Борисовича Пешкова сменить его на этом посту?
− Честно говоря, без особого энтузиазма. Мне прекрасно работалось более двадцати лет первым заместителем, которому практически были даны директорские права.
− В каком смысле?
− Пешков доверял мне во всем. У него был «железный» принцип: «Мещанов решил? Я его решения отменять не буду». В принципе назначить меня генеральным тоже решение Изяслава Борисовича. Я был вроде бы готов к работе в этой должности, но не ожидал, как трудно быть генеральным директором. Вот здесь пришлось сдавать не одну, а множество контрольных работ. Для меня до сих пор остается загадкой, как мой друг и учитель, став в 34 года руководителем крупнейшего в стране научно-исследовательского института, смог выдержать свалившуюся на него нагрузку.
− Но согласитесь, Геннадий Иванович, Пешков передал вам самое главное – надежную, выращенную им команду.
− Полагаю, вы согласитесь с тем, что любой научно-исследовательский институт никогда не добьется серьезных успехов, прорывов в науке без ярких, неординарных личностей.
− Безусловно. И они в коллективе, по счастью были и есть.
− На долю ветеранов выпало немало счастливых и трудных мгновений. Насколько мне известно, специалистам ВНИИКП пришлось принимать участие в ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС. Говорят, вас в Чернобыль командировали одним из первых?
− Для этого были свои причины. У вождей бывшего СССР возникла бредовая, иное слово подобрать трудно, можно только добавить безумная идея запустить в эксплуатацию третий блок атомной станции. Решили доказать всему миру: ничего страшного не произошло. Один блок вышел из стоя, но другой-то прекрасно работает. Мне, как главному конструктору кабельных изделий для АЭС, поручили проверить пригодность кабельных сетей к дальнейшей эксплуатации.
Конечно, я оказался в той командировке не один. Приехали руководители многих НИИ электротехнической промышленности. Жили мы все вместе в здании школы. Стояла страшная жара, но все окна были зашторены толстой полиэтиленовой пленкой. Порою я просто не выдерживал и, надев марлевую маску, выходил на улицу. Ощущение, которые испытывал, трудно передать словами. Вокруг все цветет, красота неописуемая, бродят, как ни в чем не бывало курицы, козы, бегают собаки, кошки. Только людей нет. Ни одного человека…
Мне предстояло спуститься на семиметровую отметку АЭС, где находились коммуникации, и вырезать несколько образцов облученного радиоактивной водой кабеля. Стали проверять в этих помещениях уровень радиации: приборы зашкаливают. Принялись пересчитывать возможные дозы облучения. Наконец, решили: можно спуститься на пятнадцать минут, но ни секундой больше. И вот мы вдвоем со слесарем с громадными ножницами-щипцами бежим вниз. Вырезаем несколько кусков и бегом обратно. Все бы ничего, но в этой спешке я забыл надеть перчатки. Когда наверху поднес руки к дозиметрам, раздался такой звук, который до сих пор помню. Но слава Богу, обошлось.
− Что показала проверка ваших кабелей?
− Полную их готовность к дальнейшей эксплуатации, о чем мы и подписали соответствующее заключение.
− Трудностей, поверьте, хватало и хватает. И все же главная заключалась в том, как сохранить ВНИИКП. Вам, полагаю, прекрасно известно, что такое рейдерство или по другому недружественный захват, поглощение предприятий. Оно грозило и нам. Определенные структуры на институт, как говорится, «наехали». Начали скупать акции, сулили баснословные барыши, руководству обещали золотые горы. Когда эта компания активизировалась, пришлось пойти на консолидацию акций и выставить охрану из автоматчиков силовых структур. В итоге войну с рейдерами выиграли благодаря собственным силам и благоразумию всех членов коллектива.
Нам удалось сохранить и приумножить солидный потенциал, материальную базу для исследований и испытаний, а самое главное – сохранить коллектив. Это наш золотой фонд – кадровые руководители отделов, высокообразованные специалисты, обладатели колоссального опыта и знаний в области кабельной техники и технологии. В институте трудятся преданные своему делу молодые специалисты, ученые.
Немаловажно и то, что ученые, инженеры, специалисты ВНИИКП определили и нашли свою нишу для работы в рыночных условиях. Предлагают заказчикам самый что ни на есть широкий спектр услуг на самом современном техническом и технологическом уровне.
В арсенале института глубокие исследования материалов, разработки и постановка на производственный поток новых типов кабельных изделий.
На сегодняшний день, говорю это без всяких преувеличений, наш институт всемирно известен.
Именно в семидесятые, восьмидесятые годы мы приобрели колоссальный опыт работы с иностранными компаниями, что позволило в дальнейшем расширить круг международной деятельности и чувствовать себя сегодня уверенно на этом рынке.
Хочу сказать о том, что мы сохранили свою аспирантуру, ученый совет по присуждению степеней доктора и кандидата технических наук. На сегодняшний день у нас трудятся восемь докторов наук.
Радует, что к нам потянулись молодые специалисты. Они видят, что здесь интересная, перспективная работа, прекрасный коллектив. А по поводу зарплат хотел бы добавить следующее. Даже в самые тяжелые для института времена мы не задерживали ее ни на один день.
− Вы – профессор МЭИ, читаете студентам лекции. О чем, помимо технических дисциплин, вы говорите с ними?
− Говорю им откровенно: − «Тот, кто сразу хочет больших денег, у нас на это может не рассчитывать». За деньгами надо идти на заводы или в какой-то профильный бизнес. Зато у ВНИИКП немало других преимуществ. Прежде всего, здесь можно реализовать свой научный, творческий потенциал. И молодежь стала это понимать. К нам пришли, например, молодые специалисты энергетики. Сейчас толковые ребята стали поступать в аспирантуру, работать над диссертациями. Оформилось целое направление по волоконной оптике.
− Заканчивая нашу беседу, а вместе с ней и последнюю главу этой книги, можно сказать, что генеральный директор ОАО «ВНИИКП» на будущее института смотрит с оптимизмом?
− Не только на будущее института, но и всей отечественной кабельной науки и техники.
Теперь конкретно о перспективах ВНИИКП. Такого научно-исследовательского кабельного института нигде в мире, кроме России, нет.
Конечно, научно-технический уровень кабельных заводов растет. Но такие лаборатории, которыми располагает ВНИИКП, они не могут создать. Да им это и не нужно. И тем не менее я ставлю перед специалистами института задачу: в любом случае быть на шаг впереди заводской науки, предлагать предприятиям такие разработки, которые они своими силами выполнить не смогут.
− На какой же фразе, Геннадий Иванович, мы поставим точку?
− Считал и считаю основной задачей коллектива ВНИИКП активное участие в прогрессе кабельной науки и техники.
Мы навсегда сохраним светлую память о Геннадии Ивановиче, как истинном друге, единомышленнике, соратнике, учителе.